О монопьесах
Леонид Доброхотов
драматург, прозаик, киносценарист, театральный режиссер
Хотелось бы поговорить о монопьесах не только в связи с конкурсом «МоноЛит», но и об общих проблемах в этом непростом виде драматургии. Другими словами, что это за зверь такой – монопьеса. Что о ней думали знаменитые мэтры театра, книги которых являются рекомендуемой, а то и обязательной литературой для студентов театральных ВУЗов. Что пишут об этом современные критики. И какой вывод можно сделать из всего выше перечисленного. Начнём с мэтров.
Ни Станиславский, ни Немирович-Данченко, ни Вахтангов, ни Мейерхольд, ни М. Чехов, ни Таиров, ни Товстоногов, ни Попов, ни Эфрос (ряд можно продолжить) не посвятил специального раздела монопьесе в своих книгах. Встречаются лишь редкие упоминания, которые практически все сводятся к тому, что требования к монопьесе (моноспектаклю) абсолютно те же, что и к обычной пьесе, где более одного персонажа. Это было для них как бы само собой разумеющимся, потому выдающиеся театральные деятели и не заостряли особого внимания на рассматриваемой нами теме. Впрочем, если кто-то найдёт у классиков специальное исследование монопьесы, то сообщите, я буду весьма признателен.
Что касается большинства современных театрописателей, то они лишь описывают то, что есть, без категории долженствования, подобно акыну, поющего свою заунывную песнь и утверждая «неотменимую модальность зримого» (что вижу, то и пою). Некоторые при этом пытаются дать классификацию того разношёрстного явления, когда исполнитель находится на сцене один и что-то говорит. Здесь даже стендап приписывают к моноспектаклям, а значит, и к монопьесам как литературной основе этого представления. А один договорился до того, что для него и лекция является монопьесой! Подобные измышления без труда можно найти в интернете.
К моему удивлению оказалось, что монопьеса вообще теоретически не разработана. Поэтому и происходит смешение жанров, видов, типов в неразличимую, недифференцированную, как бы первобытную сплошность бытия в этом на самом деле достаточно узком отделе драматургии.
Прежде всего, надо определить, что такое монопьеса. Определить – это значит – поставить предел, очертить границы, отделить её от лекций, стендапа, эстрады и т. д. Здесь не потребуется особого труда, так как абсурдность и анекдотичность самого сравнения показывает, что это совершенно разные вещи.
Сложнее дело обстоит с рассказами и повестями, написанными от первого лица. Театральный критик Алексей Битов на вопрос, чем отличается пьеса от прозы, ответил, что пьеса не нуждается в инсценировке для постановки на сцене, а проза нуждается. Очень просто, точно и конструктивно. Но это только техническая сторона дела. Если к монопьесе предъявлять те же требования, что и к густонаселённым персонажами пьесам, как того требовали классики, то критерий оценки складывает приблизительно такой. Монопьеса (моноспектакль) – это действие одного актёра, разворачивающееся в настоящем времени (здесь и теперь) на глазах у зрителей, что, конечно же, не отменяет воспоминаний персонажа.
Актёр в переводе на русский язык – действующий, от слова «акт» – действие, (а не спикер, то есть, говорящий). Драма, в переводе с греческого языка тоже действие. Рассказ же от первого лица (проза) повествует об уже произошедших событиях, когда исполнитель рассказывает о прошлом. Вот здесь артист является уже говорящим. И глава «Актер должен уметь говорить» из книги «Моя жизнь в искусстве» К. С. Станиславского является краеугольным камнем в дисциплине именно «Сценическая речь».
Можно ли поставить малую прозу без инсценировки? Конечно, можно и нужно. Но это будет уже не драматический спектакль, а литературная композиция, другой вид представления, где исполнитель – артист речевого жанра, который читает произведение, рассказывает его от лица персонажа, разумеется, со своим эмоциональным отношением к описываемым событиям. Он также может использовать мизансцены, реквизит, костюм, может включаться в игру персонажей, о которых рассказывает, но игра будет лишь элементом художественного слова. Главное его действие, если уж говорить о действии, это общение со зрителями без четвёртой стены.
Нельзя недооценивать литературную композицию как особый вид сценического представления. Постановка её требует не меньших сил, таланта, фантазии и опыта артиста, режиссёра и художника, чем при постановке драматического спектакля.
Но вернёмся к монопьесам. В 2013 году на «Конкурсе конкурсов» в рамках фестиваля «Золотая маска» в номинации «Монопьеса» Гран-При получил рассказ М. Хейфеца «Спасти камер-юнкера Пушкина». Хорошая проза, написанная от первого лица. Правда, автор приписал в начале произведения, чтобы оно хоть как-то напоминало пьесу, вот что:
«Более чем скудно обставленная комната современной квартиры.
В комнате появляется мужчина сорока с лишним лет. Он одет в халат. На ходу вытирает ещё мокрую голову. Видно, что он только из ванны.
Подходит к шкафу, долго там копается и, наконец, достаёт различные детали статского костюма начала 19-го века: панталоны, жилет, рубашку, бекешу…
В течение всего дальнейшего действия в квартире, он будет не спеша чистить, гладить, где-то что-то подшивать, подправлять…
А в конце – полностью облачится в этот костюм.
Бой часов».
В тексте ещё встречаются три раза ремарки: когда герой ставит пластинку на проигрыватель, когда заряжает пистолет, когда стреляет. Автор наделяет героя простыми физическими действиями. Персонаж чистит, гладит, подшивает, подправляет, ставит пластинку, заряжает пистолет, стреляет. Ведь не столбом же стоять исполнителю, должен же он что-то делать. Но простые физические действия не составляют сквозное действие драматического произведения. Они никак не являются элементами драматургии: ни экспозицией, ни завязкой, ни кульминацией, ни развязкой. Никак они не соотносятся и с основным конфликтом, ибо нет ни действия, ни контрдействия, а значит и драматического конфликта. Здесь конфликт и сюжет повествовательного типа, как того и требует рассказ. Если к повести Н. В. Гоголя «Записки сумасшедшего» приписать в начале, что Поприщин (персонаж), например, пишет дневник в одиночной палате для буйных дома умалишённых, то повесть не превратится в пьесу.
И. Райхельгауз сделал инсценировку рассказа «Спасти камер-юнкера Пушкина» и поставил в своём театре «Школа современной пьесы». В результате получился интересный спектакль, где задействовано восемь актёров, что и доказывает, что литературная основа, отнюдь не монопьеса, которая при постановке должна превратиться в моноспектакль. Поставили эту «пьесу» в Архангельске, где тоже пять-шесть актёров вместо одного. Такая же история и в театре на Васильевском острове. Если и были попытки сделать моноспектакль с единственным актёром, не инсценируя это произведение малой прозы Хейфеца, то получалась литературная композиция по рассказу. Надо просто называть вещи своими именами.
Пример «Золотой маски» оказался заразительным. В конкурсе исторических монопьес «МоноЛит» за 2020 год победителями стали тоже рассказы: «Тайная жизнь Черубины» и «Виват, император!» В этом году объявлен новый конкурс монопьес. Я представляю, как он будет завален малой прозой от 1-го лица, после того, как первые места на драматургических конкурсах отдают повестям и рассказам! Автор «Черубины» Д. Бочаров, как и М. Хейфец, в начале рассказа сделал приписку:
«Героиня (Елизавета Ивановна Дмитриева), слегка прихрамывая, выходит к публике. В её руках папка с письмами, обрывками из альманахов и поэтических сборников начала двадцатого века. Неторопливо устроившись за столом и бегло просмотрев разложенные бумаги, она выбирает нужный листок. Читает: …»
«Выходит к публике» – уже это заявка на эстраду, в номерах которой обычно нет места действия. Вернее, место действия – это сама сцена. А задача для «актёра», поставленная режиссёром, – это интересно донести текст рассказа до зрителей, чтобы захватывало от первой строчки до последней. Весь выше приведённый абзац из «Черубины» не превращает каким-то волшебным образом рассказ в пьесу. Здесь магическое заклинание «Выходит к публике» не работает, нужна инсценировка, перевод прозы на язык драматургии, прошедшего времени в настоящее. А если нет, то рассказ при постановке становится литературной композицией, а не драматическим спектаклем.
Относительно конкурса «МоноЛит» за 2021 год пока ещё не поздно. Нужно в рамках Национальной ассоциации драматургов выработать критерии оценки монопьес. Предлагаю дополнить требования к этим произведениям, основным пунктом которых стало бы наличие в них действия здесь и теперь, разворачивающееся на глазах зрителей, то есть в настоящем времени. Или же назвать конкурс по-другому, например, «конкурс литературных композиций на историческую тему для одного исполнителя». Мне кажется, не надо дублировать «Золотую маску», причём, мягко говоря, не самые её лучшие стороны.